Союзное движение 17 марта

Иван Бурцев                                                                                                                                                                                                                                          Товарищ Сталин умеет скрасить любую дискуссию в интернете, он оживляет одним только упоминанием имени. И наверное это правильно, мы должны давать какие-то оценки истории, хотя бы на уровне мнений.

Листая на днях журнал писателя Михаила Полякова я встретил в нем большую дискуссию об Иосифе Виссарионовиче. Речь шла про факты о Сталине и о так называемых предсказаниях, которые активно обсуждают в интернете примерно с 2008-го года. Предсказания Сталина возникли после двух публикаций в журнале «Диалог» в 1998-м и 2004-м годах, основанных на извлечениях из архивов дневника Александры Коллонтай. Утверждается, что она встречалась со Сталиным в конце 1939 года.

Извлечения из архива произвел историк Михаил Труш, именно на его трудах были основаны все последующие дискуссии. Однако 100% подтверждения того, что именно извлек Труш из архивов нет, равно как и то, действительно ли была встреча Сталина и Коллонтай. Поэтому мы можем оперировать двумя другими знаниями — что публиковал Михаил Иванович в своих статьях, и что публиковали другие издания. Так в издательстве «Академия» в 2001-м году выпустили дневники Коллонтай, описывающие ее дипломатические будни с 1922 по 1940 годы. И если внимательно сравнить два текста, то Александра Коллонтай прибыла в Москву на два дня, но встречи со Сталиным так и не состоялось.

Версия текста, опубликованного издательством «Академия»
(жирным выделены пересечения с текстом Труша)

Я сижу и ожидаю вызова Вячеслава Михайловича. Часами жду. Секретари возвращаются из его кабинета и лаконично бросают мне: «Нет, все еще занят, обождите». 
И я жду. Жду и начинаю нервничать. Такая атмосфера показательна. Она говорит о том, что решается или уже происходит что-то серьезное. Вспоминаю октябрьские дни 1917 года. Тогда дело шло o революции в нашей стране, сейчас объем нарождающейся борьбы, точнее, надвигающейся войны захватывает весь мир… Заботит меня Финляндия и страны севера. Кажется мне, пока сижу в Кремле в ожидании свидания с Молотовым, такой второстепенной по важности моя забота. Но все-таки, если эту проблему разрешить сейчас, договориться с финнами мирным путем, это будет несомненно, в нашу пользу, это отодвинет мировой пожар. Мое нетерпение поговорить с Вячеславом Михайловичем растет с часа на час, а он все не вызывает.
Наконец, секретарь отворяет передо мной дверь кабинета: «Войдите, Вячеслав Михайлович вас ждет». Молотов начал беседу с вопроса:
— Приехали, чтобы похлопотать за ваших финнов?
Я: Приехала, чтобы устно информировать вас, как за рубежом общественное мнение воспринимает наши сорвавшиеся переговоры с Финляндией. При личном свидании легче сделать объективное и полное донесение. Мне кажется, что в Москве не представляют себе что это повлечет за собой вооруженный конфликт Советского Союза с Финляндией.
Молотов: Скандинавы убедились на примере Польши, что нацистам мы не даем поблажку.
Я: Все прогрессивные силы Европы, не одни скандинавы, будут на стороне Финляндии.
Молотов: Это вы империалистов Англии и Франции величаете «прогрессивными силами»? Их козни нам известны. А видно, здорово струсили ваши шведы. Удержатся ли они на провозглашенной нейтральности? Мы в этом сомневаемся.
Я поспешила передать Вячеславу Михайловичу все то, что премьер Ханссон просил меня передать Москве. Молотов слушал меня нетерпеливо и отводил мои аргументы повторяя, что скандинавы напуганы Гитлером и хотят заступиться за финнов, но боятся нас. Молотов добавил, что шведский посланник Винтер уже пытался выполнить поручение шведского правительства и заступиться перед нами за финнов. «Но мы все такие попытки скандинавов вмешаться в дела, их не касающиеся, твердо отвели».
Я старалась кратко, но четко показать Молотову на те неизбежные последствия, какие повлечет за собой война. Не только скандинавы, но и другие страны вступятся за Финляндию. На это Молотов перебил меня: «Вы имеете в виду опять-таки «прогрессивные силы» империалистов Англии и Франции? Это все учтено нами».
Я пыталась приводить факты, рисующие настроение левых кругов Европы и США. Я говорила о твердом намерении шведов держаться нейтральными. Шведы сами боятся немецких нацистов. Другое дело, если Англия и Франция вступятся за Финляндию. Ее судьбой также интересуется Вашингтон. Моя информация встречена была Молотовым решительным отводом. Молотов несколько раз повторял мне, что договориться с финнами нет никакой возможности. Он перечислил основы договора с Финляндией, которые сводились к обеспечению наших границ и, не посягая на интегритет (у Труша «независимость» — ИП) Финляндии, давали финнам компенсацию за перенос линии границы более на север.
— Предложения СССР финнам логически обоснованы, это делегаты сами признают. Наши требования крайне разумны и скромны. Но финны не хотят договориться. У них на все заготовлен ответ: «Нет, мы не можем принять». Никакие доводы ими не принимаются во внимание. Хельсинское правительство предрешило вопрос: «Война против Советского Союза неизбежна». Возможно, что их толкают на этот безрассудный шаг буржуазно-националистические державы, о чем выговорите. Может, и сам Гитлер в отместку за наш отпор, какой дали ему в Белоруссии. Но кто бы ни вдохновлял их сейчас, для нас теперь, после наших встреч с финскими делегатами и особенно с этим типом Таннером, ясно, финны не пойдут на мирное разрешение вопроса о границах с нами. Нам ничего другого не остается, — твердо добавил Молотов, — как заставить их понять ошибку и заставить принять наши предложения которые они упрямо, безрассудно отвергают при мирных переговорах. Наши войска через три дня будут в Хельсинки, и там упрямые финны вынуждены будут подписать договор, который они отвергали будучи в Москве. Молотов повторял несколько раз, что финскую делегацию здесь принимали очень радушно. Но финны упорствуют. Главный противник мирного соглашения с нами — это зловредный социал-демократ Таннер. Пааскиви хитрый старик, но без Таннера он рассуждал бы разумнее. Пока переговоры не прерваны. На днях ждут возвращения делегации финнов в Москву с ответом самого финляндского правительства на новые наши уступки им. Но дальше мы не пойдем. Я поняла, что мои аргументы не приняты во внимание. И главное, что война неизбежна.
Ваша задача, — сказал мне Молотов на прощанье, — удержать скандинавов от вхождения в войну. Пусть себе сидят в своем излюбленном нейтралитете. Одним фронтом против нас будет меньше.
Я ответила, что готова работать над этой задачей, но, уходя из Кремля, сказала себе: эта задача выполнима лишь при условии, что война с Финляндией не затянется. Надо будет направить все силы на то, чтобы эту неизбежную войну по крайней мере сократить. Этим элиминируется шведский фронт.
Хотя я была в Москве всего два дня, от Вячеслава Михайловича пришел приказ вылететь обратно в Швецию в 6 часов утра. Сталина так и не видела. Досадно! С ним легко и просто говорить. А Молотов в этот раз будто не слушал моих донесений, все стоял на своем. Уехала я удрученная. Тревожная атмосфера в Швеции. Конец цитаты.

Важные моменты, на которые мы обращаем внимание.

Сопоставляя два документа, можно прийти к мысли, что историк Труш действительно хорошо знаком с дневником Коллонтай, точнее мы и не можем в этом сомневаться, так как он издал целую книгу, посвященную её жизни. Однако принципиальный спор вызывает несколько другое, каким он хотел представить Иосифа Сталина. Ведь в отличие от Труша, издательство «Академия» не показывала Сталина никаким — его тут попросту нет. Но в версии историка он выглядит пророком, более того, делает такие высказывания, которые делают его в глазах одних Нострадамусом, в глазах вторых — интернационалистом, в-третьих — других антисионистом.

Первые два нас не так сильно интересуют, эта логика прослеживается во всей политике Сталина, тут даже сомневаться вряд ли нужно. То есть правдивость практически не имеет значения. Больше всего споров вызывает тот самый «мировой сионизм, который всеми силами будет стремиться уничтожить Союз».

Что бы понять суть, введем сюда две переменные: первая — есть ли наступление мирового сионизма; второе — был ли Сталин антисионистом. Первое требует дополнительного обоснования, но думаю многие согласятся с тем, что есть. В том или ином виде это прослеживается везде. Даже недавняя публикация Ось зла vs Вертикаль власти может обозначить контуры развития сионизма, хотя конкретно о нём там речи не идет.

Вторая переменная, об антисионисте Сталине. Вряд ли он им был (тем более, есть некоторые данные, позволяющие утверждать и обратное), однако вопрос поднимался в Собрании сочинений Сталина, топ 2-й (1908-1913 годы) на стр 291:

Усиление сионизма среди евреев, растущий шовинизм в Польше, панисламизм среди татар, усиление национализма среди армян, грузин, украинцев, общий уклон обывателя в сторону антисемитизма, – все это факты общеизвестные»,
а к слову «Сионизм» примечание:
Сионизм – реакционно националистическое течение, имевшее сторонников среди еврейской буржуазии, интеллигенции и наиболее отсталых слоев еврейских рабочих. Сионисты стремились изолировать еврейские рабочие массы от общей борьбы пролетариата.»

Выводы, которые мы должны сделать из этого.

Историк Михаил Труш мог ошибаться или сознательно исказить написанное в дневнике Александры Коллонтай. Фальсифицированные рассуждения Сталина про «мировой сионизм» выгодны сторонникам мифа «СССР — антисемитское государство». Информация из того же разряда, кто на самом деле выиграл Великую Отечественную Войну. Определенным силам выгодно снизить роль СССР в этом вопросе, выгодно принизить роль Сталина и выставить его преступником. Возникают вот такие подделки, которые затем транслируются везде, вплоть до учебников по истории. Но если внимательно оценивать по совокупности, можно прийти к понимаю, что не так важна эта составляющая, искусственно приписываемая товарищу Сталину.

© 2012 Сабой онлайн | Сталин и Коллонтай. Что извлек историк Труш.