Союзное движение 17 марта

В рамках проекта «Чёрный октябрь. 20 лет преступной власти» публикуем воспоминания защитника Белого Дома, члена партии РКРП-РПК Николаева А.Н.

Указ 1400 Ельцина, который он зачитал по телевидению мы услышали вечером 21 сентября. Мы с ребятами — членами Калининградской городской организации РКРП — договорились, что как только появится, что-то подобное, мы сразу же выезжаем сюда к белому дому защищать советскую власть как военнообязанные. Мы клятву давали принимая присягу защищать свою родину. Мы приехали сюда вечером часов в 11. Народу здесь уже было много. Началось формирование полка имени Верховного Совета РСФСР. Я был назначен командиром взвода. Но командовать взводом пришлось всего два часа, так как нас забрали в спецгруппу для охраны внутри белого дома. Мой пост был у выхода из первого подъезда, а рядом, напротив, находилась оружейная комната.

Мы хорошо видели, кому и куда уходило это оружие. Нам его не давали- хотя генерал , который нами командовал, обещал его нам выдать, записав его номер в военный билет. Но так и не выдал. Так что мы в итоге были вооружены рацией и своими кулаками. Я вам скажу, что ни какой я не боевик, я простой рабочий парень – электромеханик. В горячих точках не был, прошел только 1993 год. Хотя армию прошел, как и все другие, по полной программе. Пробыли мы здесь до 24 сентября. В нашей группе были люди различных взглядов: коммунисты, баркашовцы, патриоты.. Мы убивать никого не собирались и я не видел, чтобы наши хоть одного кого-то убили. Я видел, как они убивали, и я это видел своими глазами. Как убили для примера человека – совсем мальчишку лет 20ти — метров с 50. Никакого оружия у него не было. Ребята тащили раненого туда, в сторону подъезда №1 со стороны реки. Какая может быть от них угроза? Если раненого несли. Снайпер врезал ему пулю в колено, дал покричать, поорать, помучиться, а потом закатал пулю в лоб. Вот это с их стороны были люди.

Теперь о Руцком, Хасбулатове и других. Я был внутри белого дома, кое чего видел. Скажу так: много в первый момент приезжало посыльных с воинских частей. Они приезжали за приказом для выступления на стороне Верховного Совета. Люди говорили, дайте приказ защищать Верховный Совет. Приказа не было, никому и ничего не дали. Посыльные уезжали в свои части, либо оставались здесь. Руководство Совета даже флаг над домом не захотели менять, оставили власовский триколор. Поэтому широкой поддержки армии не было на протяжении всего противостояния. На момент штурма здесь и по периметру находилось около 10 000 человек — добровольных защитников Верховного Совета и это помимо депутатов.

На моих глазах вытаскивали раненых в Останкино. Я там в Останкино был регулировщиком. Мой пост был в начале пруда. Моя задача была не пускать машины и праздных людей туда. Многие приходили с собачками и с детьми как будто на какое-то шоу. Вот это больше всего поражало. Не доезжая перекрестка, стояло 5 машин скорой помощи, но они очень неохотно забирали раненых(видимо получили от начальства такое устное указание). Раненых привозил на водовозке из телецентра один парень.

Одного раненого в грудь молодого человека я сам тащил от водовозки к скорой помощи. Медики с одной скорой помощи не хотели его брать, пришлось их брать за грудки и только тогда они согласились его везти в больницу. Защитников расстреливали и в переходах, и на стадионе, и в здании ВС.

По нашим подсчетам, убитых в тех событиях было около 1500 человек. Возраст погибших защитников был от 14 и до 70 лет. И это только тех, кого нам удалось установить. А сколько было сожжено в белом доме, вывезено и тайно захоронено, никто точно не знает. На стадионе был пункт сортировки взятых в плен защитников. Кого увозили в тюрьму, а кого расстреливали… Всех, кто был в военной форме однозначно убивали. Напротив памятника расстрелянным революционерам за оградой стадиона находился небольшой глубокий бассейн, раньше там прыгали с вышки. Так вот он был до самого верха завален трупами людей. Рядом с бассейном стояли строительные вагончики, к ним подводили людей и расстреливали. Мы уже после этих событий были там и все видели своими глазами. Отверстия от пуль находились на уровне груди и головы.

Танковые экипажи, которые стреляли по белому дому состояли, как стало известно, только из офицеров добровольцев, им обещали большие деньги, квартиры и продвижение по службе. Позже мы узнали, что оказывается с той стороны выступали спецгруппы американцев, Израиля (Бейтар), Англии, Франции.

Своими глазами видел, как 4 числа в длинном здании посольства Америки в окошечках на втором этаже стояли солдаты нашей российской армии (нашивки у них были трехцветные с триколором). Я там пробыл с 6 часов и до часу дня. После этого, поняв, что уже все кончено, мы вдвоем с молодым парнем перебежали к высотке, а всех кто там остался расстреляли из подошедших после нас бетеэров

Когда комиссия разбиралась после этих событий 90 с лишним автоматов проходили экспертизу изъятых из белого дома и было установлено, что ни одна пуля не попала в раненых и убитых солдат из этого оружия. Это были другие совершенно пули. Откуда они взялись? Вот тут церковь стоит (рядом с гостиницей «Мир») с верха лупили и с других высотных домов (на Калининском проспекте, с гостиницы «Украина» ), со многих мест.

При мне утром убили лейтенанта, который командовал десантниками, выдвигающимися к белому дому. Все это делалось для того , чтобы натравить друг на друга защитников и армию. Что им и удалось сделать

В защиту дома Советов приходили люди по зову своей совести. Весь вопрос был в том, что никто не призывал людей приходить. Телевидение было во вражеских руках, радио тоже, но несмотря на это, все эти дни люди несли продукты питания, батарейки, солярку, хлеб машинами, свечи. Это были неравнодушные люди. Те, кто переживают за свою страну — инженеры, рабочие, служащие, военнослужащие. Те, которые не сидели у телевизоров, а боролись.

Но были и другие люди, которые стояли на мосту и любовались расстрелом белого дома. Меня поразил рассказ медсестры Лизы. Наша организация после событий посещала ее в больнице и помогала ей скромной материальной поддержкой (она лежала в больнице с болезнью почек). Она ухаживала за ранеными в подвале белого дома и осталась там, когда омоновцы ворвавшись в подвал начали расстреливать и добивали раненых. Лиза бросалась на раненых защищая их своим телом, но омоновцы ее оттаскивали бросая на бетонный пол и добивали раненых. Они складывали убитых как фашисты штабелями в подвалах. Лизу из белого дома вывели подземными коммуникациями бойцы из «Союза офицеров».

Хотелось несколько слов сказать о дисциплине. Пьяных на территории баррикад не было ни одного. У нас был закон, если ты чуть выпил, тебя сразу выдворяли из белого дома за территорию. Никакого насилия мы не производили. Мы надеялись все сделать мирным путем. Власть ответила на угрозу своему возрождающемуся капиталистическому строю расстрелом безоружных людей. И ни одна страна мира, смотревшая в прямом эфире расстрел верховной власти и ее защитников, не вспомнила о демократии и не сделала попытку остановить это.

Ничего не изменилось у нас и сейчас. Как сказал один прокурор, к которому обратились по нарушению прав человека в 1993 году: «Мы формируем класс собственников. Ребята, кричите не кричите, а мы и дальше это будем делать»…

Источник – Коммунисты Столицы