Союзное движение 17 марта

В НАТО вступают по-разному. Центрально-восточная Европа в свое время, задрав юбку, ринулась в альянс с воплями, что Россия вот-вот займется реконкистой Европы. В благодарность за правильную ориентацию в геополитическом пространстве центральноевропейцы получили куш в миллиарды долларов «на адаптацию». Сербию загоняют в НАТО пинками. Чтобы знала, зараза, с кем дружить. А Украина вползает в Североатлантический союз тихо-тихо. Дабы не потревожить задремавшего «медведя».

Поверив, что в 2008 году в Бухаресте Совет НАТО дал Киеву от ворот поворот, «Мишка», судя по всему, успокоился и видит блаженный сон о едином пространстве безопасности и сотрудничества от Лиссабона до Владивостока; о Европе, которая теперь навечно — партнер России; о «перезагруженной» Америке и ставшей «травоядной» хищнице-Британии. Ага. Как же! Просто Украина идет в альянс своим путем — по-пластунски. Или ее так ведут. Неважно.

В таком случае придется напомнить, что в Бухаресте Североатлантический совет, хотя и отказался предоставить Украине и Грузии План действий по членству в НАТО (ПДЧ), но в декларации по итогам саммита он однозначно заявил, что эти две страны «станут членами НАТО» («will become members of NATO») и что альянс начинает «период интенсивных контактов на высоком уровне по еще не решенным вопросам, относящимся к их ПДЧ» [1]. Пока же Киеву было рекомендовано ограничиться рамками программы Партнерства ради мира (ПРМ).

Естественно, возникает вопрос: в чем разница между ПДЧ и ПРМ?

На сайте альянса разъясняется, что «ПДЧ — это программа предоставления советов, помощи и практической поддержки… странам, желающим вступить в НАТО. … Государства, принимающие участие в ПДЧ, передают индивидуальные годовые программы по их подготовке к возможному членству. Эти программы включают в себя политические, экономические, оборонные, ресурсные, юридические аспекты и аспекты безопасности» [2]. Там же указано, что «процесс ПДЧ предусматривает… ежегодные встречи всех членов НАТО с кандидатами… для оценки их прогресса».

В отличие от Плана действий по членству в НАТО, который имеет всеобъемлющий характер, программа Партнерства ради мира, как поясняет сайт, «позволяет евроатлантическому партнеру построить индивидуальные отношения с НАТО, выбирая собственные приоритеты для сотрудничества» [3].

Посмотреть, какие «собственные приоритеты» выбрал Киев, можно на сайте президента Украины Виктора Януковича, который 5 июля сего года утвердил «Годовую национальную программу сотрудничества Украина-НАТО на 2013 год» [4].

И вот тут возникают сомнения: а ту ли программу Украина взялась выполнять? Не перепутала ли? Потому что подписанный документ по своей структуре полностью укладывается в положения Плана действий по членству в НАТО, далеко выходя за рамки ПРМ.

Можно сформулировать эту мысль иначе: в качестве «собственных приоритетов» Украина выбрала не «практическое двустороннее сотрудничество», а полномасштабную подготовку к членству в Североатлантическом союзе. И это косвенно подтверждается сообщением пресс-службы президента, которая проинформировала общественность, что «годовая национальная программа… разрабатывается… в соответствии с решениями, принятыми во время заседаний Комиссии Украина-НАТО 04.04.2008 в Бухаресте…» [5].

А Бухарестский саммит, напомним, пообещал Украине, что она станет членом альянса и что дальнейшее сотрудничество будет идти именно в этом направлении, т.е. к переходу на уровень выполнения Плана действий по членству в НАТО.

Так что же получается? Украина и НАТО уже перешли к ПДЧ, но просто забыли об этом сообщить украинцам?

Еще раз напомним, что ПДЧ, в отличие от ПРМ, включает в себя «политические, экономические, оборонные, ресурсные, юридические аспекты и аспекты безопасности». А теперь посмотрим структуру 80-страничной «Годовой национальной программы», утвержденной В. Януковичем. Она имеет 4 раздела: «Политические и экономические вопросы», «Оборонные и военные вопросы», «Ресурсные вопросы», «Вопросы безопасности». И все пункты программы предусматривают перевод всей «жизнедеятельности» украинского государства на стандарты НАТО, в то время как целью Партнерства ради мира является всего лишь «…уменьшение угроз миру и укрепление отношений безопасности между отдельным евроатлантическим партнером и НАТО, а также между странами-партнерами» [6].

Вот интересно, как укрепят «отношения безопасности» между Североатлантическим альянсом и Украиной, к примеру, следующие положения документа: «создать условия для повышения уровня и качества жизни в соответствии с европейскими стандартами предоставления услуг населению», «создать условия для социально-экономического развития …для обеспечения стабильности денежной единицы Украины». Или: «усовершенствовать государственную политику относительно малого и среднего предпринимательства с учетом европейского опыта», «усовершенствовать основы осуществления местного самоуправления» и т.д., и т.п.

Естественно, возникает вопрос: причем здесь «украинское местное самоуправление» и военно-политический блок НАТО? Казалось бы, абсурд. Но это только на первый взгляд. Потому что программа, которая из года в год пишется «в традициях ПДЧ», дает возможность Североатлантическому совету в нужный момент заявить, что Украина уже выполнила все необходимые трансформации и может быть приглашена в альянс без каких-либо дополнительных условий.

Для этого от обеих сторон потребуется только политическая воля, а не мифическое «соответствие» Украины стандартам НАТО. Неважно, будет ли Украина что-то там «улучшать» и «усовершенствовать». Все произойдет так, как получилось с приемом в Североатлантический союз Албании. Страна, которая по всем показателям уступает Украине, насквозь пронизана криминалом и коррупцией, бесконечно далека от политических, экономических и социальных «требований», которые натовцы якобы предъявляют к кандидатам, была принята в НАТО в темпе, которого не удостоились даже Польша или, скажем, Чехия. А все потому, что натовцам приспичило.

Выводы из этого следующие:

1) Украина не является внеблоковым государством,

2) руководство Украины осознанно и целеустремленно ведет страну в Североатлантический союз,

3) Киев и Брюссель уже создали предпосылки для того, чтобы в нужный для них момент предоставить Украине членство в НАТО без промедления.

А это, согласитесь, коренным образом меняет ситуацию на границах ОДКБ. Скорее даже уже изменило. По крайней мере, на границах Беларуси и России. И поэтому соседи Украины должны иметь ясное представление о том, где уже сегодня, а не в каком-то далеком будущем пролегает разделительная линия в Европе, которую в Москве и Минске пока то ли не хотят замечать, то ли делают вид, что не замечают.

Отказ Киева от экономической интеграции в рамках Таможенного союза показывает, что Россия, Беларусь и Казахстан не смогут создать условия, при которых взаимные экономические интересы являлись бы для Украины сдерживающим фактором, если отношения между ОДКБ и НАТО по какой-либо причине начнут ухудшаться. Следовательно, странам ТС потребуются иные инструменты обеспечения своей безопасности на западном направлении. И в том, что касается Украины, эти инструменты вовсе не обязательно будут иметь военный характер. По крайней мере, пока.

Нельзя исключать того, что в Москве, Минске и Астане рано или поздно придут к выводу, что Украина — потенциально враждебное государство, способное стать (а в чем-то уже ставшее) инструментом НАТО, а это значит — инструментом, прежде всего, англосаксонской политики на постсоветском пространстве. И на это обстоятельство никак не влияет то, что народ Украины в большинстве своем продолжает относиться к Беларуси, Казахстану и России доброжелательно, а к членству Украины в НАТО — негативно. Украинская элита настолько оторвана от интересов своих граждан, что абсолютно не принимает во внимание мнение общества. Поэтому смена персоналий в руководстве Украины в обозримом будущем не изменит ее внешнюю политику. Все политические силы, реально претендующие на власть, исповедуют курс на европейскую и евроатлантическую интеграцию, то есть на членство Украины в ЕС и НАТО.

Вполне вероятно, что государствам ОДКБ придется принять по отношению к Украине превентивные меры, которые должны уменьшить степень угрозы с ее стороны. Одной из таких мер может стать, например, деиндустриализация украинской экономики, что в целом, хотя и по другой причине, совпадает с интересами стран ЕС и не вызовет у них негативной реакции.

Если Киев не изменит своего отношения к полноценному вступлению в Таможенный, а в перспективе — в Евразийский экономический союз, то страны ТС могут поспособствовать тому, чтобы промышленность Украины перестала существовать. Это значительно снизит ее военный потенциал, а также уменьшит финансовые возможности по приобретению и использованию современной военной техники, особенно средств нападения. Крушение промышленности повлечет за собой снижение образовательного уровня, рост безработицы и эмиграцию значительной части населения, способного к военной службе и выполнению квалифицированной работы. Деиндустриализация Украины не позволит Североатлантическому союзу использовать ее научный, промышленный и людской потенциал для усиления наступательных и оборонительных возможностей альянса. Попутно Украина покинет рынки промышленной продукции, на которых она конкурировала со странами ТС.

Если по-человечески, то это жестоко. Но такова Realpolitik. Раз уж Киев выбрал курс на членство Украины в НАТО, то в Таможенном союзе могут прийти к выводу, что пространство к западу от России и к югу от Беларуси должно быть заблаговременно очищено от технологий и средств производства, которые могут быть использованы против соседей в военных целях. Россия и ее союзники по ОДКБ не способны помешать использованию Североатлантическим союзом территории Украины для размещения здесь военных баз альянса, но в их возможности хотя бы не допустить слияния натовского и украинского военного и промышленного потенциалов.

Таким образом, может осуществиться мечта одного киношного персонажа, анархиста времен Гражданской войны, чтобы на Украине остались только люди и кони. Но коней больше.