Союзное движение 17 марта

Впервые опубликована в Мадриде в 1966 г.
Источник: репринтное издание, изд-во Вагриус, 1996.
OCR и проверка правописания: Дмитрий Лытов
—————————————————————

Введение.

Особенность украинского самостийничества — в том, что оно ни под какие
из существующих учений о национальных движениях не подходит и никакими
«железными» законами не объяснимо. Даже национального угнетения, как первого
и самого необходимого оправдания для своего возникновения, у него нет.
Единственный образец «угнетения» — указы 1863 и 1876 гг., ограничивавшие
свободу печати на новом, искусственно создававшемся литературном языке — не
воспринимались населением как национальное преследование. Не только простой
народ, не имевший касательства к созданию этого языка, но и девяносто девять
процентов просвещенного малороссийского общества состояло из противников его
легализации. Только ничтожная кучка интеллигентов, не выражавшая никогда
чаяний большинства народа, сделала его своим политическим знаменем. За все
300 лет пребывания в составе Российского Государства, Малороссия-Украина не
была ни колонией, ни «порабощенной народностью».
Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная сущность
народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе
националистического движения. Ныне украинское самостийничество дает образец
величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и
культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению
церковнославянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия
христианства, и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский
литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех
частей Киевского Государства, во время и после его существования.
Самостийники меняют культурно-историческую терминологию, меняют традиционные
оценки героев событий прошлого. Все это означает не понимание и не
утверждение, а искоренение национальной души. Истинно национальное чувство
приносится в жертву сочиненному партийному национализму.
Схема развития всякого сепаратизма такова: сначала якобы пробуждается
«национальное чувство», потом оно растет и крепнет, пока не приводит к мысли
об отделении от прежнего государства и создании нового. На Украине этот цикл
совершался в обратном направлении. Там сначала обнаружилось стремление к
отделению, и лишь потом стала создаваться идейная основа, как оправдание
такого стремления.
В заглавии настоящей работы не случайно употреблено слово «сепаратизм»
вместо «национализма». Именно национальной базы не хватало украинскому
самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным,
вненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до
сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян,
узбеков этой проблемы не существует, по причине ярко выраженного их
национального облика, то для украинских самостийников главной заботой все
еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до
сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и
лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы
то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили «двумя русскими
народностями» (Костомаров), потом — двумя разными славянскими народами, а
позже возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только
за украинцами, русские же отнесены к монголам, к туркам, к азиатам. Ю.
Щербакивскому и Ф. Вовку доподлинно стало известно, что русские представляют
собою потомков людей ледникового периода, родственных лопарям, самоедам и
вогулам, тогда как украинцы — представители переднеазиатской круглоголовой
расы, пришедшей из-за Черного моря и осевшей на местах, освобожденных
русскими, ушедшими на север вслед за отступающим ледником и мамонтом {1}.
Высказано предположение, усматривающее в украинцах остаток населения
утонувшей Атлантиды.
И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и
выработка нового литературного языка не могут не бросаться в глаза и не
зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины.
В русской, особенно эмигрантской, литературе существует давнишняя
тенденция объяснять украинский национализм исключительно воздействием
внешних сил. Особенное распространение получила она после первой мировой
войны, когда вскрылась картина широкой деятельности австро-германцев по
финансированию организаций, вроде «Союза Вызволения Украины», по организации
боевых дружин («Сичевые Стрельцы»), воевавших на стороне немцев, по
устройству лагерей-школ для пленных украинцев.
Д. А. Одинец, погрузившийся в эту тему и собравший обильный материал,
был подавлен грандиозностью немецких планов, настойчивостью и размахом
пропаганды в целях насаждения самостийничества {2}. Вторая мировая война
явила еще более широкое полотно в этом смысле.
Но с давних пор историки, и среди них такой авторитет, как проф. И. И.
Лаппо, обратили внимание на поляков, приписывая им главную роль в создании
автономистского движения.
Поляки, в самом деле, по праву могут считаться отцами украинской
доктрины. Она заложена ими еще в эпоху гетманщины. Но и в новые времена их
творчество очень велико. Так, самое употребление слов «Украина» и «украинцы»
впервые в литературе стало насаждаться ими. Оно встречается уже в сочинениях
графа Яна Потоцкого {2а}.

http://lib.meta.ua/book/13169