Союзное движение 17 марта

4 ноября – грех лжесвидетельства, или день искажения нашей истории

Целью введения в России 4 ноября – «Дня народного единства» явилась подмена праздника 7 ноября – «Годовщины Великой Октябрьской социалистической революции».

В 2005 году по инициативе Московского патриархата Государственная Дума ФС РФ четвёртого созыва приняла закон, по которому было отменено празднование 7 ноября – «Годовщины Великой Октябрьской социалистической революции» (ранее переименованного в «День согласия и примирения») и под надуманным предлогом установлен новый праздник 4 ноября – «День народного единства». Обоснованием послужили утверждения Московского патриарха, что в ту пору патриотическая православная церковь якобы смогла объединить весь народ во главе с князем Пожарским и гражданином Мининым, ополчение которых 4 ноября 1612 года освободило Москву от польских интервентов и таким образом спасло Россию от великой Смуты.
Здесь каждое слово – ложь. Ибо факты о предательстве патриархов Русской православной церкви того времени хорошо известны. Историк Н.М. Карамзин писал, что патриарх Иов вместе с другими святителями стал «бить челом Самозванцу». Тогда патриотически настроенные толпы народа ворвались в кремлёвский «храм Успения, где Иов совершал службу, сорвали с него одежду, одели в чёрную ризу, позорили в храме и на площади, вывезли на телеге из города, чтобы заключить в монастырь». А когда 20 июля 1605 года Самозванец вступил в Москву, «духовенство с крестами… его торжественно встречало».

Благополучное царствование католической четы Дмитрия и Марины Мнишек длилось недолго. Поскольку Лжедмитрий I не соблюдал русские обычаи и «осквернил христианскую церковь лютерами и жидами», а приехавшие с ними ляхи «бесчестили жён и девиц», это переполнило чашу народного терпения. Толпы восставших москвитян, возглавленных Василием Шуйским, ворвались в Кремль и прямо на площади растерзали царя. Победа Шуйского позволила ему 1 июня 1606 года венчаться на царство.

Тем временем поляки на замену погибшему Самозванцу подготовили другого Лжедмитрия, выдавшего себя за первого. При помощи польского короля Сигизмунда Лжедмитрий II собрал войско, включавшее российских предателей, подошёл к Москве. В 1608 году он избрал Патриархом Филарета (Фёдора Никитовича Романова). Вот как православное духовенство его приветствовало: «Мы, Филарет, Патриарх Московский и Всея Руси, и архиепископы и епископы и весь священный собор, слыша его королевское величество… Бога молим и челом бьём». Как такое духовенство могло объединить, а тем более поднять русский народ на освобождение от польской интервенции?

Между тем положение царя Василия Шуйского в растерзанном государстве и почти полностью осаждённой Москве заметно осложнилось. Карамзин констатировал, что, обнаружив пустую казну, тот решился на отчаянный шаг: «Силою взял у Лавры… деньги и множество церковных сосудов золотых и серебряных для сплавки». Это позволило весной 1610 года вызвать на помощь шведскую армию. Российские и шведские войска совместными усилиями разгромили отряды Лжедмитрия II, который бежал в Калугу. Но освобождение Москвы от осады уже не спасло царя. Бояре, снова поддержанные церковью, обозленной изъятием её ценностей, свергли Шуйского.

В отсутствие царя Боярская дума создала правительство из семи наиболее именитых бояр (Семибоярщина). Дума предательски заявила, что готова «признать Сигизмунда Владислава царём Московского государства, если он примет православие». Патриархом Всея Руси был назван Гермоген, который поддержал кандидатуру Владислава на том же условии. Вот что об этом пишет Карамзин: «Бояре и церковь, выставив на Девичьем поле Москвы иконы и кресты, обратились к собравшимся: «Волею святейшего Патриарха Гермогена призываем вас к исполнению торжественного обряда: «целуйте крест… в верности к царю и великому князю Владиславу Сигизмундовичу».

Однако самоуправство «иноплеменников» напугало Гермогена. Узнав об убийстве в Калуге Лжедмитрия II, он с большим опозданием начал рассылать по городам призывы к восстанию против оккупантов. Но народ уже не мог его простить: Патриарха свергли и заключили на Кирилловом подворье.

В марте 1611 года началось восстание в Москве, где ополчение возглавил князь Дмитрий Пожарский при участии князя Трубецкого. Потерпев поражение, Пожарский уехал в Нижний Новгород, где мясной торговец Кузьма Минин собирал новое ополчение на помощь Москве. 22 августа 1612 года это ополчение прибыло в столицу. Из всех российских историков только Татищев и Соловьёв обратили внимание на малозначимую дату: 22 октября (4 ноября по новому стилю) 1612 года передовые отряды казаков вошли в Китай-город. Но и они констатировали, что в Кремле поляки держались ещё месяц.

Таким образом, никто из выдающихся российских историков XVII-XIX веков не считал 4 ноября 1612 года днём освобождения Кремля и тем более Москвы от иностранных оккупантов и поддержавших их российских изменников. Никто из них не отмечал, что освобождение проходило под руководством или хотя бы при заметном участии православных иерархов.

Другими словами, все историки прошлого полностью опровергают нынешние домыслы Патриархата в отношении 4 ноября как дня освобождения Москвы и в отношении положительной роли православных иерархов того периода.

Пока шла борьба с поляками, отец нового царя – Филарет был в Варшаве. Он всё уговаривал Владислава принять православие, чтобы «законно» посадить его на престол Московского государства. Когда в 1619 году он вернулся на родину, его избрали Патриархом Всея Руси. Вплоть до своей смерти он фактически правил государством вместо своего недееспособного сына.

Православная церковь получила тогда беспрецедентную власть. Вот что писал историк Костомаров: «Все грамоты писались от имени царя и Патриарха. Царь во всех начинаниях испрашивал у родителя совета и благословения и, часто разъезжая… по монастырям, на то время поручал отцу своему все разные государственные дела».

В современных условиях Русская православная церковь рассчитывает переделать светскую Конституцию и получить властные полномочия, экономическую мощь и идеологическое влияние, которые она имела вскоре после изгнания поляков из Москвы. Однако следует помнить, что великую Смуту не прекратили, а породили российские патриархи вместе с частью бояр. Это они проводили в Кремле торжественные молебны в честь лжедмитриев. Патриархи не только не объединили народ, а, наоборот, звали его к предательству, противоборству и взаимному истреблению. За такую измену государству и православию нынешнему Московскому патриарху следовало предать практически всех патриархов Смутного времени анафеме и считать день 4 ноября не только днём позора, но и днём покаяния Русской православной церкви.

День 22 октября (4 ноября) в царской России никогда не отмечался как государственный праздник и ни один историк не замечал в нём события, достойного для празднования.

По материалам профессора Геннадия Старченкова.